Вот уже третий день местная знаменитость художник Алексей Владимирович Любавин, интеллигентного вида,  несколько хмуроватый, но добродушный мужчина 52 лет отроду беспробудно пил, заглушая не только физическую боль (недавно ему сделали операцию), но и душевную травму о которой предпочитает не распространяться. Правда, нереализованность в сфере любви — одна из возможных причин. Хотя, если быть объективным, то никто не отнимет у него поистине стоической любви  супруги  к нему, несколько полной женщины, на четыре года старше его,  ведущего искусствоведа художественного музея, эрудированной и начитанной дамы. Она, как истинная мать, невзирая ни на что, безумно любит своего суженого и при случаях постоянно подчёркивает сию данность, хотя давно не живут вместе как любимые супруги. Любовь Прокопьевна Безуглова,  старается даже не показывать вида, когда он тайком заводит знакомства с понравившейся женщиной или юной прелестницей. Даже больше: позволяет ему реализовывать любовные фантазии, чтобы появилась в нём жизненная энергия, которая была при первом их знакомстве. Конечно, теперь, спустя тридцать лет, вряд ли можно узнать в Любови Прокопьевне юную, очень хорошенькую девушку,  которая смотрела на него как на божество, такими влюблёнными глазами, что наповал сразили ещё более юного, чем она, парня. Бег любви был стремителен. Они, казалось, созданы друг для друга и это было действительно так. Не замечали никого и ничего вокруг,  для них вселенная замыкалась огромной территорией: пространством их любви. И итогом её — появление желанной дитяти Светочки уже через десять месяцев после их знакомства. Свадьбу они справили, вернее, отметили  в комнате студенческого общежития. А всё произошло как-то спонтанно. Во всяком случае, для сокурсников,  живущих вместе в одной комнате, было полной неожиданностью, когда Лёша, переступив порог комнаты, вооружённый двумя мешочными авоськами, пропустив юную даму вперёд, представил её, заявив, что сия особа с сего дня — жена, ибо они только что расписались. Для ребят это было шоком, они даже не предполагали, что их застенчивый сотоварищ по учёбе, которого не затащишь даже на танцы по каким-либо праздникам в студенческом общежитии, смог выдать такое. Полной загадкой оставалось поведение Лёши. И когда  только он успел познакомиться с ней: очаровательной, юной особой, ведь за ним такого не замечалось…. Поразил тихий и спокойный Лёша, поставив всех перед фактом. Но нечего делать. И ребята, оправившись, начали в срочном порядке накрывать импровизированный свадебный стол по просьбе виновника торжества, который выложил всё из сумок. Ничего не пришлось готовить. Все мыслимые и немыслимые вкусные яства с бутылками шампанского и кагора. На десерт — большой красивый торт был верхом блаженства для желудка, особенно для студентов, которым порой даже корка хлеба, кажется  вкусной, за неимением иной пищи. Поставив на плиту чайник, чтобы вскипятить воду, ребята подсели к столу и тогда  Виктор Говоров, кстати, самый младший из всех четырёх присутствующих ребят, произнёс:

-Люба и этакий загадочный Алекс, примите от нас самые, самые и самые что ни на есть добрые пожелания великой любви, много-много чувственной страсти, благополучия и радости в будущей семейной жизни и, конечно, произвести на свет кучу детей. Надеемся, что за этим дело не встанет. За вас, ребята, за рождение семьи! Горько!

Алексей, стесняясь, но всё же обнял за плечики Любу и поцеловал её в губы.

-Спасибо вам, ребята,  за пожелания. И уж простите меня, каюсь,  что скрыл от вас о нашей помолвке.

-Ладно, потом всё расскажешь, а теперь поднимем бокалы за молодых,- подал голос самый любопытный из ребят Сева Опарин, пожирающий взглядом расставленные на столе вкусности.

После этой сумбурной речи, все встали и подняли чашки и кружки, и Михаил Хлебников, самый старший из ребят в комнате, открыв  шампанское, стал разливать каждому, и все чокнулись, приговаривая слова пожелания  любви, счастья и добра.

Подзакусив,  Сева не преминул напомнить Лёше, чтобы тот рассказал всё об обстоятельствах знакомства с Любой.

-Что ты, привязался, Сев?-обмолвился Виктор, стараясь не смущать в такой день новобрачных, однако Лёша остановил его:

-Да нормально, ничего особенного. И стал рассказывать свою одиссею. Оказывается, Люба на  втором  месяце беременности. Она приехала из Хабаровска на семинар по проблемам развития изобразительного искусства на современном этапе развития страны. Узнав о беременности, Лёша очень обрадовался, и как-то, спонтанно,  почти не думая, предложил расписаться, не мешкая в тот же день.  Его романтическая натура жаждала выхода своим эмоциям.  Люба гордилась поступком любимого человека. Радуясь в душе, она, однако стала уговаривать его, что не надо спешить, что ему надо сначала кончить институт, да и вроде неудобно без уведомления о своём решении друзей и родственников совершить сей поступок. Но доводы Лёши  перевесили разум Любы, она согласилась на безумный, в смысле житейской практики, шаг. Что бы он не предлагал, всегда соглашалась с ним.  Познакомилась она со своим будущим мужем в Хабаровске, родине Алексея. А Люба, после окончания ленинградского художественного института по распределению попала в этот город. Начала работать искусствоведом в местном художественном музее. Прогуливаясь как-то тёплым вечером в субботний день вдвоём с подругой Катей, соседкой по дому,  увидели на парапете набережной художника с этюдником в окружении пятерых зевак, наверное, знакомых. Подойдя поближе, и, взглянув на лицо художника, увлечённо пишущего вечерний этюд, Люба обомлела и на мгновенье даже потеряла дар речи, несмотря на  всё своё красноречие. Она думала пообщаться с ним как коллега с коллегой, а тут… Паузу заполнила вездесущая Катя, у которой, несмотря на свою красоту,  личная жизнь как-то не складывалась, хотя она дважды выходила замуж, казалось по любви.

-Познакомьтесь, это моя соседка Любовь, искусствовед, и, повернувшись к ней, спросила у подруги, не знакома ли она с ним, не обращая внимания на корректность вопросов подобного рода.

Люба переадресовала слова Кати, несколько опомнившись от своих чувств, спросила, обращаясь к художнику:

-Простите вы не член Союза художников?

-Нет, я студент, учусь в Мухинке, извиняюсь,  в Ленинградском высшем художественно-промышленном училище им. Мухиной.

-Надо же, я тоже училась в Ленинграде, окончила репинский институт,- вымолвила на манер Алексея Люба, — Кажется, прошла целая вечность, соскучилась по городу, где училась. Но, думаю, что скоро, наверняка, поеду  туда.

-Прошу прошения, как Вас зовут? — перебил Алексей.

-Люба, а Вас?

-Очень приятно. Алексей. Люба, Вы, когда закончили институт?

-Два года назад. И с тех пор работаю здесь в Хабаровске, попала по распределению.

-Вы не местная?

-Нет, я из Вологды, а Хабаровск оказывается не такой уж маленький город. А Вы, Алексей, наверное, с этих мест?

-Да. Теперь вот на каникулах. Решил не терять времени зря, поработать над этюдами. Такой сегодня славный вечер и грех не воспользоваться  предоставленной возможностью- запечатлеть сию красоту, тем более, теперь Вы, Люба знаете, что у нас не часто выпадают такие тёплые деньки.

-Конечно, я согласна с вами. Алексей, извините, что мешаю работать, кстати, здорово у вас, получается, проглядывается изумительный колорит.

-Спасибо.

-Алексей, мне было очень интересно с Вами познакомиться и, если возможно, хотела бы посмотреть Ваши работы,- сказала Люба,  в надежде на продолжение знакомства.

-Нет проблем. У Вас есть куда записать мой телефон?

-Да, конечно, сейчас,- она вынула из сумочки записную книжку, которую по роду своей деятельности таскала всюду куда бы не ходила,- диктуйте! А это Вам,- и подала  визитку с рабочим и домашним телефонными номерами.

-Благодарю,- вымолвил Алексей.

-Вам спасибо, Алексей. До свидания! Желаю творческих удач! Звоните!

-Всего Вам доброго, Люба!

Пока она разговаривала с Алексеем, Катя, уединившись неподалёку, рассматривала прохожих, особенно внимательно лиц мужского пола, высматривая в них возможных своих потенциальных кавалеров. И, когда Люба поравнялась с ней, та несколько была удивлена и в какой-то мере раздосадована, что так скоро подруга  попрощалась с художником. Однако, взглянув на блеск в её глазах, почувствовала, что ей понравился  художник, и, может быть,   наметился между ними роман.  Чтобы рассеять свои сомнения, Катя без предисловия спросила её в лоб:

-Ты, кажись, влюбилась? Заинтересовал тебя твой маэстро?

-Да всё нормально, просто ему надо успеть  закончить  этюд  пока не стемнело, поэтому не стала утруждать его разговорами, чтобы не мешать. И, упреждая возможный вопрос Кати, продолжила: «Договорились встретиться  и обменялись  телефонами».

Люба была на седьмом небе от встречи с живым воплощением  своей фантазии. И, хотя она уклонилась от прямого ответа,  Катя почти утвердилась в своих догадках.

На следующий день Люба позвонила  Алексею, но, к сожалению, не смогла дозвониться до него, зато сутки спустя после её звонка, он сам набрал номер её телефона  и они  договорились о встрече.

И пролетел, словно один день, целый месяц, напоенный красками неистовой страсти и любви.

После окончания учёбы, жизнь у супругов потекла своим чередом, подобно многим  молодым семьям, отличаясь некоторыми нюансами, характерными для каждой из них. Несмотря на тотальное невезение в части постоянной нехватки денег, первые два года супружества прошли без особых проблем. Они как-то сводили концы с концами, даже не было ссор, ибо они  как голубки ещё не насытились любовью. И, хотя Люба никогда не журила своего Лёшу: что ему никак не удаётся  заработать даже на «халтурках», он сам страдал и нервничал больше, чем она. Но все неурядицы, связанные с деньгами  отошли. К Лёше, наконец-то подвернулась фортуна и он начал неплохо зарабатывать, работая одновременно и в художественной школе и в художественном фонде, где заказов хватало, только успевай поворачиваться. Не забывал он и о творческом росте: желанием вступить в Союз художников, дабы войти в когорту профессионального цеха. Довольно-таки быстро (через два года) осуществил задуманное. А через полгода, ему, уже как члену союза художников, выделили мастерскую. И он постоянно пропадал в ней после завершения основной работы. Домой приходил только ночевать. Много и плодотворно занимался творчеством.  Слыл одним из лучших художников города. Был непременным участником различного рода выставок. Его работы отмечали не раз. Успех окрылял.  А приблизительно через пять лет за заслуги в области искусства ему присвоили звание «Заслуженный работник культуры». Люба радовалась каждому успеху своего любимого мужа и постоянно поддерживала и вдохновляла его, несмотря даже на то, что, занятый проблемами творчества он мало уделял  времени, если не сказать совсем не уделял,  когда-то прелестной и обожаемой жене и даже урывками общался со своей любимой Светочкой. После шестнадцати  лет совместной жизни он охладел к своей супруге, окружённый постоянно многими девушками и женщинами, которые нередко посещали его мастерскую. Конечно, как и прежде он старался быть галантным к жене. И, будучи человеком совестливым, очень страдал двойственностью своего положения: с одной стороны его постоянная  потребность в любви к красивым и страстным женщинам, с другой — чувство ответственности перед тоже любимыми людьми,- женой и дочерью. В последнее время, чтобы как-то заглушить бушующие в его душе бури, он стал частенько прикладываться к бутылке, тем более всё к этому располагало: рядом с его мастерской находилась мастерская тоже очень известного художника, который пил почти ежедневно.  Владимир  Конев прежде, чем приступить к работе  принимал стограммовую дозу водки, своего рода лекарство, дабы настроиться на «творческий лад», как он выражался. Люба знала всё это, но закрывала глаза на его слабости. Как-то, занимаясь росписью стены в актовом зале одного из предприятий города, во время небольшого перекура засмотрелся на уже не молодую, но очень привлекательную женщину, которая, остановившись, неподалеку от стены с будущей росписью, внимательно и в то же время с любопытством рассматривала её. Алексей, подойдя к ней, представился, и в свою очередь спросил, как её зовут и чем  она занимается. Она  ответила, что работает зав. складом в цехе (не уточнила в каком цехе) и что её зовут Лидия Николаевна. Лидия Николаевна Прилипова оказалась женщиной одинокой. Года два  назад она развелась с мужем из–за его частых выпивок. А, начавшийся было роман с Алексеем,  прервался по инициативе Лидии Николаевны, когда та выведала всё о нём, от него же. К её чести она просто отказала ему, аргументируя тем, что отношения с мужчиной, который намного моложе, не устраивает её,  как женщину консервативных взглядов, да и стоит ли разрушать семью, тем более
что  у неё взрослая, не намного моложе его, дочь. И как бы ни старался Алексей переубедить Лидию, она была непреклонна. На том и расстались. После разлуки Алексей стал часто  выпивать, чтобы забыться. Его отвергли!  И хотя у него время от времени  появлялись женщины молодые и красивые, но не мог он забыть Лидию, которая сумела  заворожить его, а затем за ненадобностью спокойно также и отказаться,  будто от вещи. И так изо дня в день в суете и в суматохе жизни проходили годы, дочка его стала уже взрослой, закончила факультет журналистики университета, стала работать на телевидении, а он всё ещё не мог угомониться, искал свою Афродиту, с которой было бы хорошо во всех отношениях. Конечно, жену он свою уважал, как женщину исключительно порядочную, но главным образом за привязанность и чуткость по отношению к нему. Алексею не хватало любовной страсти, которую не могла дать с годами пополневшая супруга. А тут ещё и внезапно проявившаяся болезнь. Пришлось лечь в больницу на операцию. Признали инвалидом второй группы, стал ходить с тростью.  Правая рука так и не действует, поэтому приходится учиться работать левой рукой.  Правда он не пал окончательно  духом, и даже очень неплохо стал  рисовать левой рукой.  Как и прежде, Алексей преподаёт  в  детской художественной школе, а с недавнего времени  и на кафедре рисунка, живописи и композиции художественно-графического факультета педагогического института.  Не забывает и про творчество, регулярно принимая участие в выставках. И то, что он не потерял окончательно  интереса к жизни,  в немалой степени  именно  благодаря своей поистине преданной и любящей спутнице жизни Любови, хотя  временами на него находит тоска от нереализованности своих мыслей и поступков,  вновь и вновь возникающих болях в суставах. И в такие моменты Алексей  старается заглушить боли водкой, не желает видеть никого, поэтому лучше его не тревожить зря.  На этот раз, запершись  в мастерской, он старался успокоить себя и вот только по истечении третьего дня  вышёл из запоя. И опять, уже в который раз, укорял себя за слабоволие, вновь входя в заведённый ритм жизни. Ведь она — жизнь, несмотря ни на что, удивительна и прекрасна!